Нет, наверное, ни одного человека, кто не испытал бы на себе хотя бы раз магию живого огня. Когда мы смотрим на живой огонь у костра или у камина, он нас согревает, завораживает и успокаивает. Я ощущал эту магию в детстве в первых походах с отцом в тайге, когда мы на несколько суток уходили в дикие места Хакасии. У костра нужно было просушить вещи и согреться перед сном. Чаще всего мы делали шалаши на ароматном пихтовом лапнике. Мой отец родился в маленьком горном посёлке, окруженном тайгой. Посёлка того уже давно нет. Но моего отца всегда тянуло в его родные места. И он смог меня познакомить с этой дикой красотой.
Много лет спустя в той же Хакасии, Туве и Алтае я бывало сидел у костра с местными шаманами. Это были люди, которые старались восстановить старые традиции сибирского шаманизма. Это было ещё до того, как в России начался бум на шаманизм. Помню, как один хакасский шаман в степи использовал два костра: бытовой и сакральный. В первом можно было сжигать что-то лишнее или готовить на нём еду. Второй использовался для ритуала камлания.
Магию костра ночью в тайге, на берегу реки или в степи я чувствовал с раннего детства. Камлание сибирских шаманов для меня, честно говоря, не привносило ничего дополнительно, кроме элемента этнографии. Сам огонь и дикие места вокруг оказывали на меня гораздо более сильное воздействие. А медитировать я научился задолго до этого. Но я всегда отдавал дань уважения попыткам людей возродить некогда могущественную традицию сибирского шаманизма.
Я всегда очень любил музыкальное творчество коренных народов Сибири. Помню, как-то мы сидели ночью у костра с известной алтайской группой горлового пения. Ребята немного выпили водки и были в отличном настроении. Они пели свои прекрасные песни от души. Это не было шаманизмом. Они и не претендовали на это ремесло. Но красоту этого момента я запомнил и благодарен им за это.
Другой раз для меня и моего друга пел в сакральных местах Тувы молодой тувинец. В 15 лет он был юным дарованием, объехавшим много стран. Выступал даже в Японии. А в 18 лет попал в первую чеченскую. И это изменило его жизнь драматическим образом. С тех пор он почти никогда не пел. Но тогда сделал исключение. Для меня это было ценно. Он показал мне места в Туве недалеко от границы с Монголией, куда без местного проводника просто не попасть.
Огонь на шаманских церемониях с пейотом в традиции народа Уирарика
А настоящее знакомство с магией огня для меня случилось несколько лет спустя на шаманских церемониях Пейота в Мексике. До этого я даже не предполагал, что такая связь с огнём может существовать, что огонь может так много нам дать, рассказать и показать. Важно было то, что на пейотные церемонии я впервые попал, уже имея опыт сотен церемоний Аяваски в Перу. Я был готов к сильному трансформирующему опыту. И я нашёл настоящих шаманов.
В представлении народа Уирарика огонь – это дедушка Татевари. Он старше Солнца, которое в традиции считается отцом. Татевари также называют первым шаманом. Остальные шаманы в традиции, которых называют мараками, только его помощники. Конечно, мараками делают очень важную работу. Без них не будет одного из главных элементов церемонии. Но сами они признают главенство Татевари.
Большие пейотные церемонии иногда длятся около суток, как минимум, от заката до рассвета. Это значит, что всю ночь в пустыне или в горах вы проводите у костра. Но вас редко клонит в сон. Если вы едите пейот, вас бодрит. И чем больше и дольше вы его едите, тем больше силы к вам приходит. Но это не тонизирующее растение. Силу вы обретаете от того, что вы попадаете в мир сновидений наяву. Ваше сознание начинает вбирать новые возможности восприятия реальности.
Но в отличие от многих других церемоний в пейотной вы далеко не всегда пассивны. Вы можете двигаться, танцевать под музыку, петь с шаманами. В вас открывается мощная энергия творчества. Параллельно с этим вы многое вспоминаете и осознаёте в своей жизни. Приходят важные озарения.
На протяжении всей пейотной церемонии вы поддерживаете очень тесную связь с огнём. Он защищает вас. Он очищает от всех тяжелых чувств, которые всплывают из прошлого. Огонь вместе с шаманами помогает трансформировать негативную энергию в позитивную. И в костре часто, как на экране, вы видите множество ярких видений. Вы можете видеть их с закрытыми или открытыми глазами. На определённой стадии трансового погружения это уже не имеет значения.
Интересный факт заключается в том, что даже у людей, совсем не знакомых с мифологией и космологией народа Уирарика, в видениях часто воспроизводятся архетипические образы. Например, многие видят огненного оленя. Его называют Каюмари или старшим братом. Он в представлении коренных народов по сути является духом Пейота. А у самого Пейота много имён. Но чаще употребляется слово Хикури.
Пейотная церемония так же, как и церемония Аяваски, помогает нам воссоединиться с природой, почувствовать с ней глубокую связь. Когда мы проходим церемонии в пустыне Вирикута, к нам часто ночью приходят стаи койотов. Они подходят довольно близко и затевают свои грустные песни. Можно вдоволь попеть вместе с ними!
В какой-то момент церемонии мы провожаем уходящее солнце и встречаем луну. Потом появляется сказочное звёздное небо. В изменённом состоянии сознания звёздное небо видится совсем иначе. Оно наполнено какими-то невыразимыми посланиями для нас. Это потрясающе красиво.
Потом приходит момент, когда заходит луна. Это максимально тёмное время. И только костёр продолжает нам светить и сопровождать нас в этом путешествии по миру нашей души, заводя нас в самые её тёмные закоулки. Мы встречаемся с теми частями себя, которые давным-давно забыли и, казалось бы, не знали совсем. И везде мы привносим свет и тепло огня, выжигая весь старый хлам, скопившийся в душе.
А потом восходит солнце. С огромной радостью мы встречаем рассвет. Мы благодарим огонь, шаманов и друзей. Прежде чем приступить к завтраку самим, мы угощаем огонь. Начинают петь утренние птицы. Становятся видны зайцы и другие мелкие животные вокруг. Мы смогли пройти через тёмную ночь, не сомкнув глаз, и познав другую сторону себя, которая обычно недоступна людям.
Особенно хочется написать про песни пейотных шаманов. Я бывал на церемониях у разных шаманов из разных народов и племён. У кого-то из них песни спокойные и глубокие, у некоторых огненные и быстрые. Но всегда песни настоящих шаманов попадают прямо в сердце. Они помогают нам встретиться с той правдой жизни, о которой мы порой забываем в суетности и узости сознания.
