Текст Сергея, участника шаманской экспедиции, состоявшейся в Перу в марте 2013 года
Не будем останавливаться на трудностях многочасового перелёта Москва-Амстердам-Лима и короткой остановке в перуанской столице (описаний того и другого хватает), и сразу переместимся в город Тарапото, поближе к церемониальным действиям, которые были главным событием в этом путешествии.
На сей раз (в отличие от моего первого опыта, где посвящение в мир Аяваски я принимал у шаманов Хуана и Бенхамина), нашим курандеро был Хорхе Гонсалес Рамирес, весьма известный и уважаемый в Перу человек. В настоящее время Хорхе занимается целительством, используя для этой практики настойки различных растений и трав, многие из которых выращены в его собственном саду, в пригороде Тарапото. Ну и, конечно же, он проводит интернациональные церемонии Аяваски, которые помогают человеку в состоянии глубокого транса освободиться от «умственных» заболеваний. С Хорхе я был знаком только заочно, в основном, по рассказам Дмитрия (открывшего для меня этот удивительный мир), а также по информации с сайта odisseia.club.
Всего у нас было запланировано четыре церемонии. И вот я уже в небольшом городке Тарапото, прилетев сюда поздним вечером с «группой захвата». Погода в верхней сельве Амазонии была жаркая и влажная, несмотря на поздний вечер. Нас встречали два микроавтобуса, т.к. группа была немаленькой — девятнадцать человек (включая Константина, руководителя концессии). Без лишних слов, кроме традиционных в это время суток «buenas noches!», местные водители погрузили с нашей помощью вещи на крышу своих авто — и вперёд! Постепенно шоссе перешло в грунтовую дорогу, еще минут десять езды и мы на месте. Место представляло собой слегка окультуренные джунгли, что придавало особый, я бы сказал, первобытный, шарм нашему путешествию.
Группу разделили: мы, восемь человек, остались в пункте «А», на передовых позициях, остальных повезли (послали) куда-то подальше. Расселение происходило в почти полной темноте, поэтому мы использовали фонарики, чтобы не сбиться с пути. Расположились в домиках-бунгало, по двое в каждом. Перед нашим (с Дмитрием) жилищем угадывался бассейн. И он действительно там оказался, что мы обнаружили прибыв в «аппартаменты» и включив уличное освещение. Квартирка была обствалена в спартанском стиле, но со всеми необходимыми аксессуарами для комфортного проживания: две кровати, стол, две деревянные полки для вещей, умывальник с зеркалом, унитаз и душевой отсек. В углу, почти под потолком, на небольшой полочке, стояла экзотическая керосиновая лампа. Можно предположить, что назначение у неё было многоцелевое: на случай отключения электроэнергии, как диогеновский фонарь, ну или просто, как напоминание о различных проекциях источника Света. Дима сразу завалился спать, а я не преминул воспользоваться местным водоёмом, и с огромным удовольствием искупался в приятной прохладной воде под аккомпанемент цикад. Затем я последовал примеру искушенного товарища и мгновенно заснул.
Проснулся я рано, по местному времени где-то около семи утра. Едва рассвело. Через две минуты я уже покинул приют, хотелось посмотреть при свете, куда нас завела «нога судьбы». Зрелище было великолепным, несмотря на пасмурную погоду. Прямо перед домиком располагался вышеупомянутый бассейн достаточно приличных размеров. Чуть левее был еще один, более крупный водоём, предназначенный для местных уток. Они принадлежали местному «орнитологу», который отвечал здесь за «гостиничный» порядок, попутно занимаясь (чтоб не сидеть без дела) птицеводством. Глубина в том водоеме была небольшая, поэтому иногда туда заходила для охлаждения местная собака и подолгу сидела в воде, высунув язык и вытянув шею, чем-то напоминая лохнесское чудовище. Но я несколько предвосхищаю события, а на тот момент, помимо водных акваторий, мой взор привлек небольшой водопадик, питающий эти бассейны. Его мерное журчание в сопровождении птичьего многоголосия просто завораживало и осязаемо передавало гармоничный природный настрой. Нельзя не упомянуть также о растительном эскорте: экзотические деревья, кустарники и цветы очень органично вписывались в тропическое утро. Картина предстала великолепной.
Я сразу возвратился за фотоаппаратом, чтобы успеть зафиксировать всю увиденную красоту, понимая, что любой снимок будет лишь её жалкой копией. Попутно обнаружил прямо на нашей веранде гнездо с птенцами, которое неустанно навещали родители. Исследование продолжил за домиком, в направлении экзотических кустарников, которые при приближении оказались апельсиновыми и мандариновыми деревьями. Плоды на них были различной степени зрелости: от ярко-зеленых до жёлто-оранжевых. Самые спелые просто валялись на земле, и были тут же мной продегустированы. Красота! Буквально в тот же миг появились стражники. Это были маленькие коричнево-чёрные обезьянки. Они с любопытством и боязливостью посмотрели на непрошенного гостя, и оценив причиненный ущерб, проворно скрылись в листве подсчитывать потенциальные убытки. Пройдя чуть дальше, обнаружил горную речку, которая являлась своеобразной границей наших владений. Дальше начинались самые настоящие джунгли. Оглядевшись по сторонам, я увидел кокосовые пальмы с огромными плодами на солидной высоте, а также их сородичей поменьше, но с увесистыми связками зеленых бананов, располагавшимися на расстоянии вытянутой руки. Заглянув в бунгало, чтобы попить водички, увидел, что Дима еще не проснулся. Тогда я пошел в гости к другим одногруппникам, которые квартировали метрах в пятидесяти от нас, на некотором возвышении. На пути я встретился со знаменитой лианой Аяваской, обвивающей какое-то дерево, и её другом, кустарником Чакруна, растущим неподалёку. Поднявшись по импровизированной каменной лестнице, я увидел еще одну компанию фруктовых деревьев: карамболь, какао и манго. Причём некоторые плоды какао росли прямо из нижней части ствола, что явилось для меня полным откровением.
Ребят я застал на открытой веранде за чайной церемонией, которой руководил Андрей. Это было далеко не рядовое мероприятие, а действо, обставленное по всем правилам восточных ритуалов. Андрей не поленился захватить с собой все необходимые для чайной церемонии предметы, а именно: упаковку зелёного чая, небольшой заварочный чайник, набор маленьких фарфоровых чашек-бокальчиков на специальных блюдцах-подставках. Ну и термос, конечно же. После недолгих манипуляций с переливанием заваренного чая (Андрей знал последовательность процесса в совершенстве) мы сделали первые глотки замечательного напитка, по вкусу напоминающего жасмин. Чаепитие происходило в полной тишине, что отчасти было навеяно утренней безмятежностью, но главным образом продиктовано молчаливым настроем самого мэтра, который предлагал насладиться чудесными мгновениями настоящего без лишних слов. По завершении этого гармоничного процесса все почувствовали приятную расслабленность. Андрей назвал её умиротворением. Вот так замечательно начинался мой первый день в этом красивом месте. Могу с уверенностью сказать, что шаманское церемониальное действие началось уже с утра, и мое описание здешней природы совсем не для красного словца.
Далее, около 10 утра, мы пошли завтракать в тот самый пункт «Б», куда ночью увезли остальных членов нашей группы. Их резиденция располагалось в трехстах метрах вверх по грунтовой дороге. Домики у них были цивилизованней, но у нас был бассейн и более дикая природа. Хотя и здесь было на что посмотреть. Какие-то причудливые жёлто-розовые цветы, похожие на заплетенные косички из зубов крокодила, гроздьями свисали с растения, напоминающего тростник с разрезанными листьями фикуса. У самого входа в столовую величественно распустилась королевская роза, а её свиту представляли низкорослые верные подданные, вооруженные овальными жёлто-красными гранатами. Не сфотографироваться в такой замечательной компании было преступлением, поэтому я и Макс (замечательный парень) не прошли мимо царственных особ.
Местная кухня-столовая была довольно просторной, но при желании можно было расположиться и на открытом пространстве. Поварами-официантами были две перуанки, ни слова не понимающие по-русски, но хорошо знающие своё дело. Впрочем, языковой барьер был почти преодолен уже на второй день, ибо запомнить названия нескольких блюд на испанском было нетрудно. На завтрак был подан салат из овощей, омлет с кукурузными лепёшками, лимон-лайм для соуса, кофе или чай, по желанию. Ну и, конечно же, свежевыжатый сок: ананасовый или манго. В условиях жаркого и влажного климата даже одного такого завтрака хватает на весь день. Постоянно хочется только пить.
После трапезы Костя предложил поехать на водопад, расположенный недалеко от Тарапото, в горах. Доехали довольно быстро, по пути закупившись водой и фруктами. Непосредственно перед подъемом на водопад начался дождь, но он не помешал восходителям за десять минут добраться до самого водопада и искупаться в образованном им же озерце, равно как и почувствовать мощь водного потока, подставив руки и другие части тела под струи воды. Возвратились мы на базу часа в два дня. Обеда, естественно, не было, т.к. церемония предполагает пост, поэтому ограничились фруктами. Далее немного поспали, и в 18.00 за нами приехали микроавтобусы, чтобы доставить на церемонию Аяваски к знаменитому Хорхе. В 18.30 здесь уже сумерки, а еще через час — совсем темно. По дороге, также как и в Пукальпе, из окна автобуса я видел незамысловатые картины в стиле «завтрак на траве», с той лишь разницей, что был ужин. А вообще в небольших перуанских городах население по вечерам обычно выходит из домов. Все чинно рассаживаются за столы около жилища и не спеша, за продолжительной беседой, ужинают. Вот такая идиллия. Представить такое у нас просто невозможно, особенно в связи с приоритетной алкогольной составляющей подобных посиделок. У нас такие заседания обычно заканчиваются пьяными песнопениями, мордобоем и тяжелым утренним похмельем.
1 церемония Аяваски
Мы подъехали к дому Хорхе, на металлических воротах которого написано «Дом Сердца» по-индейски и что-то вроде «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» по-испански. Открыл человек, похожий на управляющего. И вот мы уже у врат в церемониальный восьмиугольный дом, который я много раз видел на различных фотографиях. Почти сразу двери распахнулись, и я увидел самого Учителя, человека невысокого роста, но с очень выразительными глазами, излучающими целый спектр переживаний. Хорхе поздоровался со всеми искателями ирреального, обняв каждого, как бы благословляя на подвиг. Церемониальное помещение описывать не буду, его интерьер и детали давно уже всем известны. Матрасы и горшки для очищения уже на местах, готовые также принять участие в церемонии. Группа собирается в центре для общей фотографии, что и производится помощником Хорхе. После небольших инструкций Кости (где что находится, и что надо и не надо делать во время церемонии), слово взял хозяин. В частности, он призвал ничего не бояться, а расслабиться-и получать удовольствие. При этом глаза его хитро блеснули и промелькнула едва заметная улыбка. Еще он предложил на этой церемонии подумать о Жизни, как бы задавая нужный вектор нашего путешествия в другие Миры. И вот уже знакомая пластиковая бутылка с Аяваской в руках у Хорхе. Последние напутствия, и помощник Хорхе разносит напиток в стаканчиках каждому участнику церемонии, варьируя количество напитка в зависимости от пожеланий клиента. Я заказал двойную дозу, наученный предыдущими опытами недопития. На вкус напиток был по-обычному горьковатым, но вполне достойным, и даже охлажденным. И вот питейная часть завершена, свет погашен. Поехали!
После минут пяти тишины в дело вступает барабан Хорхе, весьма уверенным и выразительным ритмом, как бы вышибая из головы никчемное и искусственно привнесённое качество ума за всё время эволюции человечества. Я лежал, как пригвождённый к матрасу, наблюдая за своими изменениями. Но они пока не спешили происходить. После уверенной поступи барабана зазвучала успокаивающая губная гармошка, предлагая отбросить всякие сомнения и полностью расслабиться. Мне это не удалось. Ум был начеку и успокаиваться явно не хотел, проводя ассоциативные параллели с теми образами, которые на короткое время стали появляться, и знаниями, извлекаемыми из собственного багажного отделения. Далее зазвенели колокольчики, которые своим мерным серебряным звучанием должны были окончательно победить всякие разумные доводы и преодолеть умственные баррикады. Но не тут-то было! Всё это время я искусственно желал обрести состояние транса, в котором уже пребывали некоторые участники нашей группы, но что-то мешало. Мой ум цеплялся за каждую возможность отвлечься от погружения в неведомый мир, вызывая сильное чувство страха. Хорхе запел икарос. Тембр его голоса был очень приятным и завораживающим. Затем присоединился басовый Константин и дуэт зазвучал вдохновенно мистически. Многие участники церемонии совершали очистительные рвотные процессы, а также переживали свои состояния в особом духовном мире. Кто смеялся, кто плакал, кто просил прекратить мучения, вызванные подступившими страхами. Хорхе, не вставая с места, полностью контролировал ситуацию и приходил на выручку нуждающимся в поддержке. Мне показалось, что негативные переживания он разрушал с помощью пущенных особых чёрных стрел, при этом сам шаман производил свистящие звуки. Я вроде куда-то проваливался ненадолго, но без видений, в пустоту. Так я продержался почти до конца церемонии. Но когда Костя уже сказал — «Присаживайтесь», формально дав сигнал к завершению процесса, у меня начался сильнейший рвотный процесс. Объём исторгнутого в несколько раз превышал объем выпитого. Откуда только что взялось, если учитывать, что я с утра почти ничего не ел. После такого очищения я сразу куда-то провалился, и поэтому плохо воспринимал реальность происходящего вокруг, пребывая совсем в другой реальности. Но нужно уже было подниматься, выходить, грузиться на прибывшие автобусы. А я находился еще в трансе и никак не мог из него выйти. Голова ничего не соображала, ноги подкашивались при попытке обрести вертикальное положение, поэтому я просто сел на матрас, сказав Косте, что не могу никуда идти. Костя попросил помочь мне, сказав мимолетом кому-то, что Сергей — крепкий парень и должен справиться. Его слова подействовали на моё мужское самолюбие — и я поднялся без посторонней помощи и пошел как зомби за всеми, по ходу совершив еще несколько освободительных рвотных движений. В полуобморочном состоянии доехал до дома, на автопилоте, в полной темноте, дошёл до домика и рухнул на кровать прямо в одежде. Раздеться не было никаких сил.
Проснулся я немного разбитым, но в неплохом настроении, понимая, что для попадания в мир Аяваски телесное очищение было просто необходимо. А что касается его позднего прихода, так это дело индивидуальное и обобщению не подлежит. Так что рвотный процесс был сродни предварительному принятию душа перед входом в парное отделение. Что касается реального душа, то вскоре он и был принят, но после непременного утреннего погружения в бассейн. Прохладная вода водоёма и почти холодная помывочного отсека просто вернули меня к жизни. Да и природная окружающая обстановка помогла.
2 церемония Аяваски
Вторая церемония состоялась только через два дня, поэтому я хорошо отдохнул и был отлично готов ко второму действию. Начиналось всё так-же: автобус в 18.00, выезд к Хорхе. Там тоже было всё без изменений, только вторая церемония была посвящена теме Любви. Я опять выпил двойную дозу без страха и сомнений. Дима (переместившийся на этот раз поближе ко мне), попросил тройную, чем поверг в изумление окружающих. Я стал ждать прихода. Это случилось не скоро, да и переход был не яркий, но, тем не менее, я оказался в Зазеркалье. Увидел устройство миров.
Миры представляли собой некие овальные формы, наполненные прозрачной жидкостью, в которой просматривались мозаичные рисунки различных фигур. Сами овалы были снабжены вертикальной осью, которая крепилась на зубчатом колесе. Оно в свою очередь, просто висело в воздухе, но в то время это не казалось чем-то необычным. Таким образом, условные миры стыковались посредством кинематики ось-колесо. Вся эта замечательная конструкция вращалась, начиная с колеса и заканчиваясь передвижением разноцветных фигур, напоминая сложную карусель или, скорее всего, часовой механизм. Зрелище было завораживающим (от безукоризненной точности и стабильности работы конструкции) и несколько грустным (от понимания своей принадлежности к самым мелким элементам этого грандиозного сооружения). Мне указали мир, в котором я нахожусь в данное время, и я тут же в нем оказался. Сооружение сразу исчезло, зато появились страхи. Они были вызваны беспокойством за жизнь родственников, как-то связанной с моим участием в церемонии. Вот такой негативный поток инфо подбрасывает наш ум, чтобы выжить самому в экстремальных для него условиях. Да и сам я был виноват в том, что образы были несколько смазанными и нечеткими, потому как был настроен на рвотный процесс, а тот никак не приходил. Памятуя о своеобразном окончании первой церемонии, я на подсознательном уровне задал себе какие-то установки, чтобы не выглядеть второй раз также по-идиотски. Это было позёрство чистой воды, равно как и все рассуждения о приличном поведении во время церемонии и мысли об осуждении со стороны окружающих, если нарушаются общепринятые нормы и установки. Так что ложная личность, сотканная из паутины ума, и здесь внесла свою лепту.
А рвотного процесса у меня вообще на этот раз не было, может быть, потому что Аяваска, проделав очистительную работу на первой церемонии, выкинув ненужный хлам, накопленный годами, освободила себе «жилищное» пространство и решила ненадолго погостить. Окончание церемонии проходило в стиле dance под барабанное соло Хорхе. Некоторые участники действа решили в танце выразить входящие-нисходящие энергетические потоки, которыми наполнились за время церемонии. Подытоживая этот второй раунд, по соревновательным меркам вынужден констатировать ничью.
3 церемония Аяваски
Через день настало время третьей церемонии. На неё я возлагал большие надежды, ибо две предыдущие оставили двоякое впечатление. Вроде и настроение хорошее, и организация церемоний на высоком уровне, да и остальные участники получили ценный опыт. Но лично мне хотелось чего-то большего. Так, чтобы захватило полностью, и все отвлекающие факторы исчезли, как с белых яблонь дым. И вот мы снова в Доме Сердца. Двойная доза выпита. Настроение решительное. Свет выключен, полная темнота. Пока я размышлял над лучшим временем возможного перехода в другое состояние, процесс вдруг начался сам собой, без моего участия. Последние обрывки памяти отметили, что Хорхе даже не успел приступить к инструментальной и вокальной составляющей шаманского ритуала. А меня уже уверенно захватили змееподобные существа с переливающимися фрагментами кожи и в учтивой форме предложили совершить с ними увлекательное путешествие в другие миры. Начало самого перехода сопровождалось звуками, напоминающими пересыпание бисера и какими-то короткими сигналами очень своеобразной частоты. Они были похожи на клаксон автомобиля. Я их очень хорошо запомнил, и, если бы их снова услышал, то наверняка узнал. Перед началом входа в мир ирреального мне предложили выбрать личные настройки путешествия с целым набором функций: в частности, можно было увеличить объем памяти, скорость перемещений, а также выбрать различные уровни восприятия. Также, можно было ничего не менять, а следовать согласно настройкам по умолчанию. Я выбрал последнее, не пожелав рисковать. Я полагал, что изменение настроек приведёт по возвращению и к изменению моей «личности», которая в том момент была для меня очень важна. Хотя что такое личность, и с помощью каких инструментов её зафиксировать, неизвестно. Да и какую личность может представлять собой человек, если его поведение меняется много раз даже за день. Но не будем отвлекаться.
В качестве путеводителя звучал Голос, который меня просвещал. Он был женским, приятным и уверенным, причем манера общения отличалась наличием иронии и здорового цинизма, помноженных на интеллект и бесконечное Знание. Это как нельзя лучше соответствует моему жизневосприятию, поэтому я сразу проникся доверием и мысленно сказал: «Ведите!» на манер персонажей из фильма «Здравствуйте, я ваша тетя!». И тут началось! Информативный поток захватил меня и увлёк в очень необычное путешествие по таким «заповедным» местам, которых в нормальном состоянии даже представить нельзя. Да и как это сделать-непонятно. Ведь нужны ассоциативные образы, удобоваримые для нашего умственного восприятия, а если их нет, то всё квалифицируется как «спам» и отсылается в «корзину», или же воспринимается, как угроза нашей безопасности, по принципу: «если что непонятно, значит плохо!». Но кое-что зафиксировать удалось. Это были фигуры и лица каких-то божественных сущностей, весьма похожих на персонажи из картин Пабло Амаринго. Их короны и царственные одежды блистали своим великолепием, как бы подчёркивая своё превосходство над простолюдинами. Никто из них не проронил ни слова, лица были неприступными. Некоторые из царственных особ передвигались по миниатюрной железной дороге в индивидуальных открытых каретах. Скорость перемещения была минимальной, как бы подчеркивая важность текущего момента.
Помпезность происходящего продолжили златые врата, у которых я оказался, стоя в одиночестве, но заходить в них наотрез отказался. После этого события образы опять стали сменять друг друга с калейдоскопической быстротой. При появлении новой картины мне доходчиво и с юмором объясняли, что здесь, who is who, и откуда что взялось. Смена декораций была продолжительной. Я увидел очень много всего, но, к сожалению, почти ничего не запомнил. При этом я довольно быстро врубался в суть вещей, находясь в состоянии транса, и даже постигал их суть (в отличие от Канта). Но Голос, сопровождающий меня, сказал также отчётливо, что моё понимание и вообще память о здешних «местах» закончатся сразу после возвращения в обычное состояние. Мол, смотри, пока есть возможность. Я выразил немой протест, пытаясь хоть что-нибудь из увиденного взять с собой в обратный путь, но мне ответили вежливым отказом. Затем картинка резко поменялась. Я увидел кладбище с надгробными плитами всех своих близких родственников, и свою могилу, в том числе. Обрадовался не очень. Но тут же поднялся ветер и стал заносить пылью «времён» все могильные холмы, причем в ускоренном режиме «перемотки». Было видно, как быстро меняется ландшафт, и вскоре, на месте кладбища уже была ровная поверхность земли. Еще через мгновение я увидел маленький зелёный росток, пробивающийся к свету и быстро превращающийся в известную лиану, которая заполнила всё видимое пространство. Сие, очевидно, подтверждало диалектику переходного периода и описание рождения самого растения Аяваска (из книги о знаменитых картинах П.Амаринго). Вот такие замечательные события происходили со мной на церемонии. В качестве бонуса были показаны переживания и видения других сотоварищей, но в очень быстром темпе и опять таки с сопроводительным предупреждением, чтобы не рассчитывал на возможность запомнить увиденное. На этом «торжественная» часть была закончена и более я не входил в состояние транса, проснувшись окончательно. Я возлежал на матрасе с чувством выполненного долга, расслабленный и удовлетворенный, получивший удовольствие. Этакий эротический постскриптум)) Наконец-то свершилось! Спасибо, Хохре, спасибо, Аяваска!
Заключительную часть церемониального действия я провёл уже в обычном состоянии, наслаждаясь полученным Знанием, пусть и на подсознательном уровне. Здесь был важен сам факт пребывания в иных мирах, а записи на хард-диске наверняка остались. Главное — найти программу раскодировки). Закончилась церемония традиционными танцами под барабан, только количество участников возросло. Традиционный постцеремониальный брифинг прошел в теплой, дружественной атмосфере. Почти все опрошенные были довольны. У меня, как впрочем, и на предыдущих церемониях, органы чувств еще не работали на сто процентов, поэтому имело место тормозное восприятие окружающего мира. Так, например, были проблемы со зрением (свет от фонарей тянулся полосой за поворотом головы, не фиксируясь локально). Органы слуха также воспринимали информацию с опозданием, опорно-двигательный аппарат не очень справлялся со своими обязанностями, поэтому передвижение давалось с трудом. Речь, как выяснилось после короткого интервью, была похожа на выступления генсека Брежнева в завершающей стадии его правления. Но это всё мелочи по сравнению с полученным позитивом. Далее автобус и спать.
4 церемония Аяваски
Четвертая церемония проходила на следующий день. Так уж сложились обстоятельства. Причем Костя объявил, что на сей раз Аяваска будет другой, «чёрной». Что она представляла на самом деле, было непонятно, но даже цветовое определение казалось устрашающим. Да и времени на восстановление, на мой взгляд, было недостаточно. Но последняя церемония должна состояться в любом случае, как матч, при любой погоде.
И вот уже Хорхе фотографирует каждого участника заключительной церемонии, говорит всем спасибо. Вообще он с большой симпатией принимает нашу группу. Я решил в этот раз не принимать ударных доз, а ограничился чисто символической дегустацией Аяваски, которая, кстати, по вкусу была почти неотличима от предыдущей, да и цвет был явно не чёрный. Многие также отказались от своих привычных норм в сторону уменьшения. Наверное, не успели восстановиться.
За всё время, пока длилась церемония, у меня было лишь одно краткое видение, но красота картинки запомнилась. Я стою на последнем этаже какого-то небоскрёба, на балконе, инкрустированном декоративными деревянными решетками (очень похоже на перголу-беседку в саду). Поздний летний вечер. Солнце уже зашло за горизонт, небо окрашено в сиренево-жёлтые тона. Вдруг вижу спускающуюся сверху веревку-канат, на конце которой сплетенная из этих же веревок пирамидальная корзина. Она останавливается как раз напротив меня. Мол, — залезай, и поедем наверх! Долго упрашивать меня не пришлось, да я и не сопротивлялся, понимал, что так и должно быть. Именно так, и никак иначе. Как и чем закончился подъем, не могу сказать, но настроение было приподнятым. Можно, наверное, попытаться расшифровать набор символических образов, но что могут передать слова, когда такая красота вокруг! Это просто надо пережить.
Тем более, это было просто кратким мигом погружения, а всё остальное время церемонии я просто находился в расслабленном состоянии, и с большим удовольствием слушал инструментальную и вокальную составляющую часть программы. В более «трезвом» состоянии (в отличие от предыдущих церемоний) я по достоинству оценил виртуозную игру Хорхе на различных инструментах, а именно: на немецкой губной гармошке, индейских гуслях, барабане Хиваро, австралийских колокольчиках. Пение икарос также было на очень достойном уровне, равно как и художественный свист. Костя очень органично добавлял медитативный басовый регистр в вокальное исполнение. Дуэт звучал очень здорово. Особо хотелось бы отметить соло на барабане. С такой игрой Хорхе не затерялся бы даже в компании с Яном Пейсом, Джоном Бонэмом и Ли Кирслейком. Церемония завершилась танцевальной импровизированной программой, в которой приняли участие почти все присутствующие. Позитивная энергия ощущалась на физическом уровне. Было здорово!
Затем неизбежная сцена прощания, взаимные добрые пожелания, и по «домам». Правда, на следующий день можно было опять встретиться с Хорхе для занятий по индивидуальной программе, но это по личному желанию, для решения каких-то своих индивидуальных проблем. Мне лично мои проблемы не казались вселенского масштаба, поэтому для меня общение с Хорхе закончилось сразу после окончания церемонии. Но я надеюсь, мы еще встретимся, или, говоря проще, I’ll be back!
Но рассказ был бы, конечно, не полным, если опустить главное слагаемое всех церемоний. Аяваска, как и любое другое растение, не может вырасти, не имея почвы и корней. «…Но, чтобы стоять, я должен держаться корней!». Как в известной песне. Мне бы хотелось подчеркнуть решающее значение местной флоры. Идеал нельзя отрывать от почвы: нарушаются магнетические связи. Это не я сказал, но такое выражение как нельзя лучше подходит для объяснения того факта, что только в Перу, в сельве Амазонки, на исторической родине растения, действительно существует возможность проведения церемоний Аяваски. Только шарлатаны могут утверждать обратное. Их цели понятны, жаль только обманутых вкладчиков.
Так вот, о местной природе. Одна небольшая зарисовка с натуры.
Трапеза, как я отмечал вначале своего повествования, включая завтраки и ужины, проходила в столовой на небольшом расстоянии от нашего «квартала». Что бы добраться до него надо было пройти по неширокой грунтовой дороге, окруженной деревьями (плодовыми, и не очень). Днем это было событие вполне рядовое ( после 3-х,4-х походов), а тут пришлось одному возвращаться после ужина, в полной темноте южной ночи. На дороге, естественно, не было ни одного фонаря. Шёл не спеша, любуясь звёздным небом. Здесь оно здорово отличается от наших широт. Особенно красив Орион. Он находится почти над головой, поэтому хоть и кажется значительно меньше, чем у нас, зато в полной экипировке, с отличной «графикой», в отличие от нашего, появляющегося только на горизонте, да и то на короткое время. Бетельгейзе с Ригелем стали гораздо ближе друг к другу, и целомудренный пояс Ориона уже не является непреодолимой преградой. Большой Пёс с ярчайшим Сириусом виден во всех подробностях. У нас такого детально прорисованного Пса просто нельзя увидеть. А уж небольшого Зайца в наших широтах заметить просто сложно. Здесь же, пожалуйста, мирно соседствует с огромным Псом. Ну а Телец с Плеядами почти такие же, как и у нас, разве что бык менее агрессивен. Может быть, разомлел от тропического климата. Но вот какого созвездия у нас точно не видно, так это Южного Креста, чьи изображения присутствуют на флагах различных государств. Крест был действительно впечатляющим, состоящим из очень ярких звёзд. Так, наблюдая замечательные картины, устремив взор в небеса, я прошел на «автопилоте» метров пятьдесят. Потом, слегка опустив глаза, я вдруг увидел неподалёку, чуть в стороне от дороги другие, «приземленные звезды». Это были серебристо-желтоватые, довольно крупные и постоянно мерцающие огни. Мерцание исходило со стороны ближайших деревьев. Зрелище здорово подходило под описание «блуждающих огней» в Фаусте. Сначала я не понял, что это может быть, но потом быстро вспомнил, что днём на этом же месте я видел маленьких обезьянок musmuki. Их глаза очень похожи на глаза лемуров и светятся в темноте. Возможно, это место было предназначено у них для проведения каких-то своих «ритуальных» церемоний, т.к. судя по количеству мерцающих огней, собрание обезьянок было весьма представительным. Теперь добавьте к окружающему звездному (небесному и земному) сиянию разноплановое звуковое сопровождение южных цикад на фоне ночной тишины, и картина предстанет просто впечатляющей.
Обезьянки при моем приближении, конечно, разбежались, обеднив концептуальность восприятия, но зато у бассейна нашего «вигвама» я увидел в траве светлячков, которых даже попытался сфотографировать. Не получилось. Вообще, светлячков я видел только в детстве, а тут, пожалуйте, любуйтесь, сколько угодно. Всё увиденное произвело на меня сильнейшее впечатление. Я долго не мог уснуть, наслаждаясь Правдой Жизни.
Еще мне очень запомнился поход на водопад в один из «выходных» дней. О том, что путешествие будет не слишком простым, Костя предупредил заранее, поэтому значительная часть нашей группы сразу отказалась от заманчивого предложения, зная, что выражение «не слишком» в Костином исполнении надо воспринимать как экстрим. Так, собственно, и получилось. Путь начинался прямо от нашего места проживания. Пройдя где-то около километра, мы увидели шлагбаум и некий пограничный пост, где нас подвергли обязательной регистрации в журнале (фамилия, год рождения, эл.почта). Метров через двести следования по раскисшей земле, обнаружилась преграда в виде горной речки. Пришлось разуться и переправляться вброд. Далее тропа разделялась на две, после некоторого раздумья мы выбрали более широкую. Через полчаса скитаний по сельве, поняли, что дорожка закончилась. На пути нам повстречались какие-то постройки, шалаши и даже какая-то ритуальная композиция из дерева и камня, но тот факт, что мы пошли не туда, был неоспорим. Вернулись обратно к развилке и пошли по верному пути. Путь был весьма не прост. Крутые подъемы перемежались с такими же спусками. Земля была скользкой (после дождей), да плюс высокая влажность и температура. Я взмок моментально. На пути часто возникала петляющая горная речка, которую надо было непременно форсировать. Течение приличное, камней предостаточно. Выбор небольшой: или прыгать с камня на камень, или идти вброд. Я сначала разувался, но после того, как налетел на пару острых подводных камней, перестал это делать. Иногда вода доходила до пояса. Фотоаппарат сразу пришлось убрать в рюкзак. При таком способе передвижения его легко можно было расколотить о камни. Над речкой часто появлялись огромные голубые бабочки, но сфотографировать их не было никакой возможности. Пробираясь по горной тропе-серпантину, надо было быть предельно осмотрительными и осторожными, т.к. можно было ухватиться за кустарник с очень острыми и ядовитыми шипами, а можно просто оступиться и полететь вниз с очень приличной высоты. Я измотался весьма прилично. Но всех удивил Андрей. Ему 62 года, но по выносливости он даст фору многим 20-летним. Андрей был постоянно в авангарде группы, и по его виду никак нельзя было заметить хоть какое-то проявление усталости. Кремень, да и только! Отличный образец для подражания! На одном из водных препятствий у Кости уплыл «башмак», так что дальнейший путь он проделал в одном, но при этом не выказал никакого беспокойства. Наконец, после трех часов скитаний по амазонским лесам и рекам показался вожделенная цель нашего следования — водопад. Он был не слишком большим, но весьма мощным. Подойдя поближе, мы ощутили холодный ветер от низвергающихся потоков воды, которые за многие годы образовали здесь небольшое озеро. Нам оно показалось оазисом в пустыне, поэтому, быстро раздевшись, мы попрыгали туда как кузнечики. В качестве трамплина выступал здоровый камень, с которого и сиганули вниз приятно усталые путешественники.
Вода была прохладной, так что охлаждение наступило моментально. Затем, повылезав из воды, мы закусили припасенными фруктами, немного отдохнули и двинулись в обратный путь. На сей раз народ разбрелся, шли «не держа ряды», или по одиночке, или небольшими группами.
На одном из крутых спусков я довольно удачно приземлился на колено, но порвал при этом штанину, которую пришлось оторвать вообще. Но это было ничто по сравнению с победным чувством преодоления препятствий. Да и обратный путь занял меньше времени. Лео подсчитал, что мы форсировали реку шестнадцать раз туда и столько же обратно. Как при этом никто ничего себе не повредил остаётся загадкой. Малейшая расслабленность и последствия могли быть куда печальнее, чем уплывшая обувь и порванные штаны. В конце путешествия даже Костя отметил, что оставшимся сегодня «на базе» девчонкам было бы тяжеловато совершить такую прогулку. Возвратились уже в начинающихся сумерках, но с чувством удовлетворения от преодоления горных и водных преград, а главное, от самого себя.
Помимо этого приключения, каждый день были различные поездки, в города Мойобамба, Ламас, в местный и горный зоопарки, на затерянное в горах «Голубое Озеро», в термальные источники. Во всех местах была своя изюминка, но главным критерием путешествий была, конечно же, местная природа. К счастью, в Перу так называемая «цивилизация» здорово опаздывает, поэтому везде, где мы побывали, разрушительная роль человека сведена к эпизодической. Да и местные власти, я думаю, заботятся о своей земле. Вот, в Бразилии, по словам Кости, многолетние амазонские леса вырубаются сплошь и рядом. Масштабы бедствия просто огромны. А здесь — первозданная девственность лесов, сплошным ковром покрывающих довольно приличные горы. Особенно красиво это выглядело при поездке в Мойобамбу. За двухчасовую поездку на автобусе пейзаж за окном не претерпевал особых изменений: горы, укрытые лесами, речки с быстрым течением, да небольшие деревни с такими же домиками.
Человек и природа здесь находятся в гармонии. Наверное, поэтому за время пребывания в Перу меня не покидало чувство какой-то первобытной красоты и чистоты, от которой мы уже давно отвыкли. Да и сам народ здесь весьма доброжелательный и хорошо относится к туристам, особенно прибывшим из загадочной России. Какой-то высший порядок незримо присутствовал даже на молекулярном уровне. Он, конечно же, присутствует везде, не только в Перу, но здесь его можно «потрогать рукой».
